Бессловесное мысленное сообщение, Благая Весть. Предсказание о том, что вскоре в Городе родится девочка по имени Катя. Оно дается на фоне прекрасного, полного живительного света, бледно-голубого Неба, под которым, на нижней кромке поля зрения, виднеются макушки светлых городских крыш. В следующем эпизоде стою в Лаборатории (темноватой, лишенной красок) перед стеллажом, уставленным темными растрепанными книгами. Переставляю их (кажется, прячу что-то из книг за другими). Вижу на полках, среди книг, крупные металлические детали, с недоумением смотрю на них, иду с претензиями к Левалу* (более чем условной фигуре). Полупроснувшись, мучительно пытаюсь понять, куда делась Лулу (моя сотрудница). В конце концов до меня доходит, что Лаборатория мне СНИТСЯ. В третьем эпизоде получаю (незапомнившимся, материальным образом) персональное сообщение, что девочка по имени Катя появилась, родилась. Удивляюсь, что родители дали дочке такое имя, додумываюсь до какого-то объяснения. В финальном эпизоде спешу поздравить родителей девочки, звоню им. Сон смутно показывает их реальное жилище. Спрашиваю, нужна ли помощь, отец малышки говорит, что пока не нужна.
Держу открытую книгу, пристально смотрю на красивый шрифт, чтобы опознать язык (и значит, как бы понимаю, что книга мне СНИТСЯ). Листаю в обе стороны несколько страниц, чтобы что-то отыскать в библиографическом перечне одной из глав.
Мне снится, что я СПЛЮ. Молодая женщина читает мне текст. Догадываюсь, что таким образом, иносказательно, мне сообщается о предстоящей свадьбе. В тексте о свадьбах речь не идет, но было нечто, что я уловила и приняла за соответствующий намек (не проронив ни слова). Сон во сне заканчивается. Оказываюсь в квартире, где живут мужчина и эта женщина. Мужчина дает женщине текст, она садится и читает его, беспрестанно запинаясь. В тексте о свадьбах речь не идет, но по неуловимым намекам догадываюсь, что таким образом мне сообщается о предстоящей свадьбе. Тут же вспоминаю сон. Говорю заговорщикам, что могли бы и не стараться, так как я это уже видела во сне. Переходим в салон, бросается в глаза отсутствие ковра на полу. Мужчина говорит, что они решили после женитьбы перебраться в поселение «Окаявоя» и уже начали упаковывать вещи. Сон смутно, бегло показывает поселение. Вспоминаю, как они жаловались на трудности первого своего переезда. Учитывая, что у них сейчас больше вещей, спрашиваю: «Не боитесь снова переезжать?» Мужчина бормочет что-то оптимистичное. С сочувствием думаю, какая все же морока эти переезды. И тут до меня доходит, что всё это лишь СОН, и я просыпаюсь (пол в салоне виделся ясно, остальное - условней, в том числе персонажи, чьих лиц я не видела вообще).
Вижу в своей комнате (сновидческой) маленькую темную бабочку. Полагаю, что это та самая, которая пару дней тому назад была замечена мной на стене моей комнаты наяву (значит, я понимала, что я во сне?), и которая непонятным образом тогда скрылась. Без труда отлавливаю ее, высовываю руку за окно, разжимаю кулак. Бабочка влетает обратно в комнату и исчезает из виду. Удивляюсь, предполагаю, что в комнату ее манит свет (за окном начинало смеркаться).
Брожу (в студенческом возрасте) по районному скверу, неухоженному, и сейчас (повидимому, в будний полдень) почти безлюдному. Копошащийся у тропинки малыш мимоходом привлек мое внимание. Оказавшись на пологом возвышении, окидываю взглядом спуск, кое-где перемежающийся истертыми, полузасыпанными землей ступенями. Съезжаю с него (на ногах, как с ледяной горки), и с удовольствием повторяю это еще несколько раз. Забравшись на холм снова, боковым зрением замечаю поблизости молодую женщину. Мелькает мысль, что мое ребячливое поведение может вызвать недоумение, съезжаю все же еще разок и покидаю сквер, по пути опять обратив внимание на копошащегося у тропинки малыша. На улице попадается на глаза универмаг. Не запомнилось, входила ли я в него или сразу застряла у внешней витрины, привлеченная необычными сувенирами. Заинтересовал материал, из которого они сделаны - он напоминал пчелиные соты, изнутри белые, а снаружи бордовые. Пристально всматриваясь, не сразу понимаю, что это всего лишь пористый картон, упаковка, из верхних отверстий которой выглядывают сувениры из беловатого то ли камня, то ли стекла. Внимание привлекла забавная лягушка с широко раскрытым ртом (ради которого вырез в кубической упаковке был увеличен). Я даже чуть было не купила ее, но во-время уняла свой порыв. Разгадав тайну пористого материала, спускаюсь с нескольких, ведущих к двери (в универмаг?) ступенек и оказываюсь на тротуаре. Озираюсь, с недоумением думая: «Откуда это я вышла? Мне это СНИТСЯ (или нет)?» (слова в скобках возможно лишь подразумевались). Все в этом сне виделось натуралистично.
Легко читаю печатный текст (что-то нравоучительное). Бросилось в глаза, что лист был очень белым, а буквы — поразительно четкими, аккуратными. Скользя глазами по тексту, убеждаюсь, что могу читать его в любом месте (а это косвенно свидетельствовало, что я понимала, что дело происходит ВО СНЕ). По пробуждении прочитанное мгновенно забылось.
В финале незапомнившегося сна передо мной оказывается моя тетушка Бьюти* (она виделась смутновато, в блекло-серых тонах). Разговариваю с ней в большой комнате (в присутствии неразличимого мужчины), приглашаю ее в гости. Потом оба песонажа исчезают, я поливаю в этом помещении комнатные растения (высаженные в четыре стоящих по углам декоративных деревянных ящика, почти кубической формы). Занимаясь поливкой, рассеянно думаю о тетушке, пытаясь, кажется, вспомнить, жива ли она на самом деле.
Внимательно осматриваюсь в жилой комнате, чтобы понять, чем она сейчас отличается от реальной (комната не ассоциировалась ни с одной, знакомой мне наяву — повидимому имеет место вспоминание сна в сновидении).
Мрачный нецветной, в темных тонах сон, состоящий из череды одинаковых ситуаций, не доводимых до драматичного, кошмарного финала. В разных местах, на пустых улицах и закоулках происходит одно и то же: мужчина поочередно ведет куда-то (с преступным умыслом) молодых девушек (все видятся неотчетливыми силуэтами). Нахожусь неподалеку, с неизменным ужасом полагая, что следующей жертвой буду сама. Но в конце концов уловив краем сознания стереотипность повторяющихся эпизодов (их к тому времени набралось с десяток), с облегчением осознаю, что это мне лишь СНИТСЯ.
Возвращаясь в наше сновидческое жилье, вижу торчащие из двух замочных скважин, забытые Петей ключи. Сон бегло показывает их вне замков — два одинаковых темных старинных ключа, каждый в связке с еще несколькими, невнятными. Огорчаюсь, вхожу в квартиру, вижу в одной из комнат Петю (довольно условно). Думаю, что придется купить другие ключи, мысленно прикидываю, сколько это будет стоить: каждый ключ стоит "18" (каких-то денежных единиц), и значит за два нужно будет заплатить "36". Несколько раз перепроверяю сумму, с удивлением (и с удовольствием) убеждаясь, что сосчитала правильно (значит, я подсознательно понимала, что нахожусь во сне?)
Прошу у соседа какой-нибудь из камешков, которые он привез из Китая. Соседу неудобно мне отказать, но весь его вид говорит о том, что он не может дать ни одного. Похлопав его по плечу, говорю, что попросила камешек просто так, что вижу, как они ему дороги.
Большая емкость из толстого бутылочного стекла с квадратным дном, на наружной поверхности которого скапливается влага. Медленно наклоняю емкость из стороны в сторону. Влага тяжелым полновеснымии чистыми каплями падает на песок, далеко простирающийся во все стороны — кажется, это была пустыня.
Мысленная фраза (молодым мужским голосом): «И понятия не имеет, откуда это она меня знает».
Нахожусь в гостях у Пети, в селении Адамс. На территории развернуто строительство, вырыты котлованы, возводятся кирпичные фундаменты. На подготовленном под футбольное поле участке собираются высаживать высокие живописные экзотические саженцы. Опушенные, как страусы, светло-серым пушком, они походят на одушевленные. Позже вижу их высаженными, расставленными на поле, как игроки. Обструганные (и аляповато раскрашенные) верхушки их напоминают спортивные, со стрижеными затылками головы. Нахожу это безвкусным — такую красоту испортили. Потом вижу их пересаженными на другой участок, в стороне. Опять оказываюсь у котлованов. Вижу среди мужчин Петю в белой футболке. Вижу новые части кирпичной кладки, поражаюсь, как неправдоподобно быстро они возведены. Слоняюсь среди занятых делом людей, и именно среди занятых остро чувствую неприкаянность, от которой портится настроение. Подумываю незаметно уехать, не делаю этого из опасения причинить вред Пете. Вижу его несколько раз издали, мельком. Слышу, как он рассказывает селянам, что не получил третий завтрак. Что тот, кто разносит завтраки - «не офицер» (определение используется в переносном смысле). Совсем не офицер, поскольку принес Пете вместо третьего завтрака кружку воды и камень. Смутно, бегло видятся кружка воды и вытянутый сероватый, размером с ладонь камень-голыш. Петя говорит спокойно, миролюбиво. Думаю, что вот он находится в коллективе, занят делом, и может быть, я напрасно беспокоюсь. Оказываюсь в неохваченной строительством части селения, рядом с одной из селянок. Бредем медленно, не спеша, держусь левой рукой за ее карман (или за ее засунутую в карман руку). Нарушив молчание, спрашиваю: «Я еще не приросла к тебе?», с улыбкой осведомляюсь, знает ли она переносный смысл этого выражения. Женщина отвечает утвердительно. Опускаю руку. Женщина рассказывает про восточного магната (отца Барни), который подарил (или собирается подарить) селению средства для теннисного корта. Описывает принадлежащий ему многоэтажный доходный дом с невероятным количеством комнат. Больших по площади, чем комнаты селения, добавляет она важным тоном, и я вежливо выказываю удивление. Она ведет рассказ к тому, что в пустых комнатах доходного дома будто бы играют в большой теннис. Смутно, призрачно видится описываемое здание, где все двери (и, кажется, окна) раскрыты нараспашку, и где необыкновенно красивые отполированные серо-голубые мраморные полы. Они видятся отчетливо, я пристально их рассматриваю.
Окончание мысленной фразы: «...звуки два-Я». Имеется в виду, что одним и тем же сочетанием звуков обозначаются число "2" и понятие "Я".
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «Сначала ... а потом решился все же».
Маленький ребенок раз за разом взмывает на значительную высоту, и спускается, слегка притормаживая перед приземлением. Малыш безошибочно чувствует этот момент, в нужный миг автоматически расставляя и напрягая ножки, так что приземления завершаются благополучно. Завороженная происходящим, отмечаю все новые подробности — тянущийся вверх трос, к которому прикреплен ребенок; обвязанный ремнями плотный комбинезон малыша; защитное крепление шейного участка позвоночника; крепкие ножки ребенка и бесстрастное выражение лица. Почти во все поле зрения возникает гигантская стена, находящаяся на обширном пустом темноватом пространстве. Окинув ее взглядом, вижу на ужасающей высоте фигурку женщины, занимающейся росписью (результатов не видно, наверно, это был подготовительный этап). Женщина находится в подвешенной на тросе люльке. Правой рукой она выполняет работу, левой держит верхний конец троса, к которому прикреплен ее сынишка, тот самый малыш. Мама приучает его к полетам.
Застирываю в ванной над раковиной загрязненные места наволочки. Кто-то из находящихся поблизости замечает, что я «поправилась» (располнела). Соглашаюсь, объясняю это излишним пристрастием к еде. Подумываю, что стоит взвеситься, чтобы проверить, так ли это и в какой степени. Пятна отстираны, но я вижу, что наволочка вообще несвежая, и бросаю ее в кучу приготовленного для стирки белья.
Сражаюсь с муравьями. Их немного, расправляться успеваю (тем более, что дело происходит на моей территории, в квартире). Но вдруг появляются новые. В том числе более крупные, агрессивные, сознательно идущие в бой. Это меня озадачивает.
Акт дефекации - легкий, быстрый, натуралистичный, сопровождающийся осознанием, что происходящее является сбросом отходов, освобождением от ненужного.
Выйдя из автобуса попадаю в плотную толпу людей с детьми, сумками, баулами. Остановка обнесена временным ограждением. Вспоминаю, что сегодня на зеленом поле за железной дорогой организуется пикник. Бегло думаю, что такого рода мероприятия не для меня. Пробираясь к выходу, окидываю рассеянным взглядом толпу, в глаза бросается стоящий у ограды высокий несуразный тип с недочеловеческим лицом. Добираюсь до своего участка. Двухэтажный деревянный дом состоит из двух квартир, нижнюю занимает семейство Ланы, верхнюю я. Во дворе Политен и пара их кошек. Кошки ластятся ко мне, глажу одну, она цапает меня, играючи, за рукав свитера, вытянув из него нитку. Политен укоризненно выговаривает кошке. Открываю старый массивный навесной замок, вхожу в сени, поднимаюсь к себе. Кошки крутятся у ног. Открываю теперь свой замок, такой же старый и массивный. Дом чуть дрогнул, как бы освободившись от вызванного замком перекоса. Это служит мне знаком, что в мое отсутствие сюда никто не входил. Очутившись у себя, в просторной мансарде, с привычным удовольствием окидываю ее взглядом. Приходит мысль, что именно так и нужно жить в наше время - чтобы снаружи ничто не привлекало внимания, а внутри, где никто не видит, все было бы по вкусу и со вкусом.
Прибыла с визитом в селение Адамс, встречена доброжелательно. Элизабет приветливо улыбается, Барни доверчиво кладет мне на колени голенького четырехмесячного младенца (его возраст — свидетельство самого сновидения). Барни специально дожидалась меня, и вручив младенца, проявила по отношению ко мне безграничное доверие (это подчеркнуто сновидением). Нежно принимаю ребенка, он почти сразу поражает необычайными способностями. Сползает с колен, довольно уверенно ходит, взмахивая для равновесия руками. Разговаривает, свободно строя не по-детски глубокомысленные фразы. Не свожу с него глаз. И вдруг он видится мне не голеньким вундеркиндом, а живой куклой (такого же роста), искусно сшитой из лоскутков тканей. Лицо (не похожее на человеческое) - из гладкой темно-синей ткани, остальная часть головы - из пушистого рыже-коричневого материала. С профессиональным интересом всматриваюсь в безукоризненную линию стыковки материалов, думаю: «Как это у них получилось?»
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Без ... дед и бабушка, молодые, явились под утро».
Мысленная фраза: «Я думала, ну зачем она берется, берется не за свое дело» (речь идет о Кире).
Длинный, с незапомнившимся началом сон. Иду с Дайной по безлюдным местам, по заброшенным дорогам в умеренно лесистой местности. Путь изобилует препятствиями, Дайна преодолевает их без труда, я то и дело застреваю. Мне трудно спускаться с крутых, заваленных валунами обочин дороги. Первое такого рода препятствие одолеваю (не с первой попытки), второе не дается, спуститься не получается. Дайна терпеливо ждет, то уходя вперед, то возвращаясь (взбираясь) ко мне, без малейших усилий. Случайно замечаю вход в туннель, подземный переход под тем участком дороги, который мне не преодолеть. Говорю, что попробую пройти там. Оказываюсь в широком, с тупиковыми ответвлениями туннеле. Появляется бродячая кошка, чистая, с пушистой светлой шерсткой, беременная, голодная. Принюхивается к газете на земляном полу туннеля. Газета выглядит странно, между ее листами как будто что-то проложено. Не сходя с места, смотрю, каким-то образом вижу внутри листов ряды уснулых рыб (газета топорщится для этого слишком слабо, но это проходит мимо внимания). Значит, это рыбу учуяла кошка, пытающаяся теперь сдвинуть носом листы. Осторожно подхожу, и не наклоняясь (чтобы не спугнуть кошку), ногой приоткрываю верхний слой. Кошка жадно впивается в ближайшую рыбину, но поняв, что рыбы много, расслабляется. Вижу ее развалившейся на боку, лениво пожевывающей. Слева появляется кот, тоже уличный, светлый, с более грубыми повадками. Походит к еще одной, возникшей на полу газете, тоже нашпигованной рыбой, с уже открытым верхним слоем. И вот я вижу его нагло развалившимся на боку, презрительно пожевывающим, и чуть ли не с отвращением разевающим пасть, чтобы вытолкать языком остатки рыбы. Необычное поведение кошек вызвано избытком пищи. Стереотипность поведения наводит на мысль, что они попадают в такую ситуацию не впервые. Кошки и газеты исчезают. В туннель входят (слева) три-четыре смутно видимых полубесплотных худощавых субъекта в черной одежде. Они не вызывают любопытства, не присматриваюсь, но все же вижу, как они топчутся у входа (они были похожи на уличную шпану). В руках одного оказывается пила (ножовка) с широким, наполовину обломанным полотном. Тип вдруг молча, без видимой причины, резко всаживает его, почти по рукоятку, в живот другому типу. Пила входит неправдоподобно легко, как во что-то полутелесное. Однако последовавший за этим ужасающий вопль, почти звериный, свидетельствует, что поражена настоящая плоть (этот жуткий вопль меня и разбудил).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (возможно, завершившая сон): «Как показало ... аптилона не мешает».
Мысленная фраза, завершившая сон: «Так вот кто, оказывается, зачинщик!»
Мысленные фразы (неторопливо): «Для поддержки мысленной того же, - отвергнутая как нескладная, она заменяется другой: - Для мысленной поддержки того же».
На берегу моря, у кромки воды стоят на автобусной остановке пассажиры (полупризрачные, в черной одежде). Появляется бульдозер, вываливает в воду крупного, опутанного сетью тигра. Неотрывно смотрю на тигра - он видится, в отличие от всего остального, отчетливо. Какое-то время тигр лежит неподвижно, потом высоко поднимает голову с зажатым в пасти черным пистолетом и медленно поводит ею из стороны в сторону. Люди в страхе молча разбегаются, на остановке остаюсь лишь я. Тигр лежит в позе тюленя, продолжая поводить головой. Опасность выстрела по-прежнему существует. Относясь к этому серьезно, не испытывая страха, стою, не сводя глаз с черного пистолета.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «Я ... от дневного снега. Или я - толстая??!»
Добродушно улыбающаяся мужская физиономия, открытая, с маленькой безобидной хитринкой.
Мысленный, неполностью запомнившийся диалог. «Нельзя ли было ... придти раньше, чтобы предотвратить...?» - «Можно».
Мысленная фраза: «А потом еще придется ехать на Север, картошечку почистить».
Мысленная фраза (женским голосом): «Но если один сейчас ...сутствует, - дружелюбно произносится в обычном регистре (начало последнего слова неразборчиво), после чего добавляется глухим басовитым, замедленным голосом: - Надо оградить его».
В конце сна, находясь в малознакомом городе, идем с Петей к автобусной остановке. Нам нужно попасть куда-то, где я уже бывала, и я полагаю, что подошедший автобус нас туда довезет. Открывается для посадки задняя дверь, Петя входит первым, я за ним. Протискиваюсь сквозь толпу пассажиров, чтобы сказать, что заплачу за проезд (сон был не цветным, персонажи виделись светловатыми, условными, но когда я протискивалась, они ощущались вполне материальными).
Яся заинтересовалась старинными фолиантами на полке книжного стеллажа (они были в тронутых временем твердых темно-коричневых обложках с тускло-золотистым орнаментом). Изъявляет желание взять один почитать. Опасаясь, как бы ценная книга не оказалась зачитанной, прошу (в завуалированной форме) расписку, получаю исписанный с двух сторон листок. Яся уходит, углубляюсь в расписку. Язык мне незнаком, почерк разборчивый, читаю легко, и даже всё понимаю. Но дело в том, что в этой (хитроумно?) составленной расписке речь хоть и идет о взятой книге, но невозможно уловить и намека на то, что взята она во временное пользование. Снова и снова вчитываюсь, но ничего нужного пока не нахожу (книги и записка виделись отчетливо, Яся и несколько периферийных персонажей имели условный, темноватый вид).
Смотрю на большой аквариум, дно которого устлано камешками и чем-то еще, а воду (чистую, прозрачную) только что начали напускать. Думаю, как же Петя сможет донести его до селения Адамс, ведь аквариум неподъемный.
Вид из окна деревенского дома на композицию их трех светло-песочных камней на фоне густой травы и чахлых кустов.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Мы ... так что одновременно с разговором отклеивается подошва». Видится тонкая эластичная рифленая подметка (бледно-салатовая), которую я осторожно отклеиваю от своей босой ступни.
Мысленная фраза: «Без музыки нет света, а в свете нет души».
Мысленная фраза (бойким женским голосом): «То там, то там костюм посмотрел, ладно?»
Мысленная фраза (женским голосом): «То же замкнутая легенда».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «Маленький ... сказал, знаете как? Маленькая Стихия вернулась!»
Нянчу, немного суетливо, двух маленьких, тепло одетых детей.
Обрывок мысленной, незавершенной фразы (женским голосом): «...статья на гастролях...».
Мысленная фраза (женским голосом, уверенно): «Не такой иллюминатор, какой вам нужен» (речь идет об окне).
В углу, за письменным столом сидит пришедший навестить меня гость. Звонят в дверь, открываю, не спрашивая. Развешенная на просушку одежда загораживает (как ширма) вошедших. Они стоят молча, не двигаясь. Стремясь их увидеть, тереблю одежду, это не помогает, мне становится не по себе. Не прекращая возни, говорю: «Кто это? Славик, Чернов, подождите, я запуталась» (понятия не имею, с чего я вообразила, что одним из вошедших является бывший одноклассник). В ответ ни звука, слышно лишь дыхание вошедших. Сквозь теребимую одежду удается мельком опознать темные силуэты двух-трех крепких мужчин. Беспокойство мое нарастает.
Окончание мысленной фразы: «...и ... на самой (последней) странице Веддингтонской тетради» (за слово в скобках не ручаюсь).
Мысленная фраза (женским голосом): «Как их отделить?» Полупроснувшись, отвечаю (мысленно, с нажимом) : «Они друг от друга отделяются запросто».
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом, озабоченно): «Ударил — Наташу, а потом до меня ...».
Условно видимый человек щелкает выключателем, расположенным справа от белой (под цвет стен) двери, ведущей в смежную комнату (не заметно было, чтобы освещение при этом изменилось). Потом берется за круглую ручку двери и начинает все более остервенело дергать ее на себя, упершись левой рукой в дверной косяк. А сон тем временем показывает (крупным планом) стык левого косяка с дверью (давая понять, что дверь открывается не наружу, а внутрь смежной комнаты).
Стою около подростков младшего школьного возраста. Мерной лентой замеряю диаметр их голов (на уровне лба).
Вытряхиваю песок из синего ведра в черное, большее, заполненное травой.
Мысленная фраза (женским голосом): «Он был не анти..., не грузовиком, а просто человеком» (одно слово запомнилось неполностью).
На тротуаре лежит крупная спокойная черная собака. Появляется ведомая мужчиной на поводке небольшая, тоже черная, курчавая собачонка. Весело семенит к большой, поиграть, но оказывается проглоченной. В раскрытой пасти большой собаки (все так же лежащей на тротуаре) отчетливо видится торчащая из горла беззаботная мордашка маленькой. Маленькая будто бы и не замечает изменений в своем положении (а мимо моего внимания не проходит факт, что маленькая не так уж мала, чтобы оказаться проглоченной, хотя бы по шею). Мужчина пытается ее вызволить, тянет изо всех сил за голову. Кто знает, чем бы это кончилось, но тут появляется третья собака, темно-серая, кряжистая, бойцовая. С такой шутки плохи, мужчина в страхе ретируется. Смотрю на лежащую большую собаку, на приближающуюся к ней бойцовую и думаю, что бойцовая (в силу своего нрава) может не удержаться и напасть на большую. Но та (в силу своих внушительных размеров) может оказаться бойцовой не по зубам. Что же касается маленькой собачонки, то ее, по моим предположениям, спасает от растерзания бойцовой именно то, что она сейчас укрыта в пасти большой собаки.
На металлической сетке старой железной кровати лежит чуть меньшего размера матрац. Взирающие на это невидимые люди спрашивают: «И что будем делать?»
Три мысленных утверждения. Первое - что я много «ЗНАЮ». Второе - какая это тяжелая, невыносимая участь - «ЗНАТЬ». Третьим отрицается (без аргументации) первое.
Пытаюсь прочесть две фамилии, имеющие отношение к чему-то, туманно изображенному. Фамилии напечатаны на английском языке, на одной из нижних строк правой книжной страницы. Долго смотрю на них, концентрирую внимание на первой. Отчетливо вижу все буквы, но подцепить слово целиком не получается. В итоге извлеклись первые две буквы: «Ye».
Мысленные фразы: «Почему? От неожиданности? Но ты же не ставил себе это целью?» (во второй фразе звучит предположение, в третьей — убеждение).
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (женским голосом, с чувством): «...думайте, (что) невежливо сказать: до свиданья?»
В конце сна встаю с кресла в зале ожидания автостанции, чтобы посмотреть расписание (cумку и какую-то мелочь на всякий случай оставляю на сиденье, чтобы его не заняли), по возвращении вижу в кресле грузную, средних лет женщину с маленьким, сидящим у нее на коленях мальчиком. Лепечу что-то (уже не по поводу кресла, а лишь по поводу вещей), женщина, буркнув что-то невразумительное, кивком головы указывает на них — они лежат на полу, около задней ножки кресла.
«Я давала ему много носков», - говорю я, глядя (но не пытаясь прочесть) на верхние строчки раскрытой книги.
Незнакомая женщина говорит, что завершила перевод двух книг с двух разных языков (на один общий). Спрашиваю, слились ли в итоге переводы в единый. В воображении предстают три старинных фолианта в плотных темных переплетах. Два левых воспринимались как «тело», правый (результат слияния тех двух) — как «голова». Женщина говорит, что совпадения переводов не произошло. Оказываюсь в другом месте, разговариваю с другой женщиной, и вдруг меня осеняет догадка, что не может быть, чтобы переводы не совпали. Ведь переведенные книги сами являются переводами на разные языки одного и того же романа с третьего языка. Возвращаюсь к переводчице, по дороге приходится преодолевать широкий тракт, заваленный грудами талого снега и камнями. Иду, чтобы поделиться своей догадкой. В то же время понимаю, что переводы могут оказаться несовпадающими - вследствие искажений, неизбежных при переходе с языка на язык. Но начав разговор, воспринимаю переводы все же слившимся в единую книгу, и завершаю объяснение советом: «Так что она (книга) — сокровище у тебя. Это же двуязыковая вещь, ты ее не выбрасывай». Женщина растерянно, непонимающе переспрашивает: «Двуязыковая?»
Собираем полученный в разобранном виде холодильник. Пары указанных в спецификации полок не хватает. Поразмыслив, решаем, что вместо них можно использовать (в эксплуатации) заморозитель, поскольку отсутствующие полки предназначались для замораживаемых продуктов. Предполагаем, что заморозитель встроен взамен них - повидимому, нам прислали другую модификацию.
Мысленный диалог (женским и мужским голосами). Серьезно: «Может, она будет практиковаться в йоге?» - Многозначительно, с ноткой сарказма: «Вряд ли».
В большом многоэтажном здании разместилась прибывшая на съезд молодежь. Каждому коллективу предстоит выступить с музыкальным (песенным) номером. Прибыла и группа, в которой состоит Петя (меня взяли аккомпаниатором). Группа не провела дома ни одной репетиции, я должна организовать спевку. Нужное помещение оказывается занятым девушкой, за ней занял очередь молодой человек. Озадаченно постояв около музицирующей девушки, нерешительно выхожу, удивляясь, что кто-то еще приехал, не подготовившись. Размышляю, стоит ли сообщить Пете по местному телефону, что репетиция сейчас состояться не может, или же не звонить — из опасения, что мой звонок может быть расценен группой как неуместное вмешательство.
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «Ну ... туда, чтобы не брызгаться. Они просили...» (фраза обрывается).
Многократно повторившиеся рассуждения о сыновьях Принца Чарльза (Гарри и Уильяме).
Мысленный диалог. «Вероника, ну а как у тебя дела?» - «У меня хорошо». Мысленно воссоздавая диалог при конспектировании, с удивлением выясняю, что обе реплики произнесены одним и тем же женским голосом (с характерными интонациями Мии).
Сосредоточенно, с интересом занимаюсь классификацией элементов текста, используя для обозначения их координат придуманную на ходу систему (кажется, буквенную).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза (спокойным женским голосом): «И в Ад (отправишь) на.ильников Рая...» (за слово в скобках не ручаюсь; в предпоследнем слове не запомнилась буква).
На обтекаемые тела наносится тонкая черная топографическая сетка. Тела похожи на безголовые человеческие фигуры с прижатыми руками и сомкнутыми ногами, светло-розового, кажется, цвета.
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза: «Марию в этом году взяли вместо ... будет вместе с...».
Жду автобуса на остановке, находяшейся вне населенного пункта. Приходится выбирать, сесть ли на обычный автобус или на более редко появляющийся экспресс. Расписание движения мне неизвестно, решение принимаю вслепую - сажусь в первый появившийся (тихоходный), и прибываю к месту назначения одновременно с экспрессом (или самую малость позже). Расплачиваюсь (со служащим станции прибытия) монетами низкого достоинства, удивляясь неправдоподобной дешевизне проезда.
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза (женским голосом): «...и ... а одна буква а — так просто нашлась».
Ближе к концу сна в жилой комнате появляется ворона, которая четко произносит три короткие фразы. Они не имеют отношения к происходящему, ворона воспроизвела их бездумно (как когда-то слышанные?)
Мысленный диалог (женскими голосами). «У него ничего не было, и он не был женат?» - «Нет, - говорит второй и тут же поправляется: - А я ничего не помню».
Огромные мешки (с собранной в виде пожертвований одеждой) на железнодорожной станции, около товарного вагона. Стоящие поблизости люди кому-то с жаром доказывают, что находящийся среди них мужчина ничего из мешков не брал.
Записанные (или отпечатанные) в столбик три номера сотовых телефонов. Смотрю на их начала, прикидывая, насколько они близки к реальным, но не отдавая себе отчета, что они снятся.
Столбик из двух чисел, указанная под чертой сумма которых равна "581". К ней прибавлено (в столбик) какое-то число. Выведенной под чертой новой суммой является четырехзначное число, в котором первой была цифра "2".
Смутно видимый высокий худощавый человек внезапно, как от сильной боли, хватается за живот. Падает на колени, оседает на пятки, и все сильней прижимая руки к животу, скрючивается, склонившись вперед, до земли.
Мне снится, что я СПЛЮ, и меня будит тихий стук во входную дверь. Чувствую, что это Петя, говорю: «Сейчас, сейчас». Лихорадочно соображаю, что лучше — вынудить Петю подождать за дверью (пока я буду одеваться) или открыть ему, юркнув в ванную (и вынудив ждать хотя бы в квартире). Решаю, что второй вариант вежливей — и просыпаюсь (по-настоящему).
Мысленная фраза (женским голосом, рассудительно): «Как все еще стараются компенсировать отрицательную возможность, отрицательную возможность, у меня ее нет».
