Мысленная, незавершенная фраза: «Но свое тело после земли я очень тщательно вытираю...».

Мысленная фраза (мужскими голосами). Неторопливо: "Я в компьютере-то боялся...".   -  Энергично: "...еще раз повторить" (завершение воспринимается и как автономное указание).

Мысленный комментарий взрослой дочери к высказыванию матери: «Моя мама, моя мама высказалась из своей страны».

Мысленные фразы: «Через этот ход, а не через двигательный. Через внутренний вход».

От души веселюсь в незапомнившемся сне по незапомнившемуся поводу.

Мысленная фраза (женским голосом): «На то у меня во сне».

Мысленные фразы (женским голосом): «А я ему говорю: собирайся домой и поезжай домой. Если ты читать не умеешь...» (окончание фразы неразборчиво).

Неспешный, подробный рассказ о системе устойчивости. Система была геометрически сложной, пружинообразной, трехмерной — ее изображение выполнено тщательно прорисованными изящными разноцветными линиями. [см. сон №7281] 

Я в больнице, где Петя проходит обследование. На глаза попадаются истории болезни, внимание привлекает необычная манера печати - в листы бумаги вбиты пластмассовые объемные буквы. Одна буква валяется на полу, подбираю ее, с интересом рассматриваю. Пытаюсь представить, как осуществляется такая печать. На миг предстает предназначенная для этого громоздкая допотопная типографская машина. Представляю, что листы (в таком случае) должны быть соответствующей толщины, мысленно вижу их стопку с вбитыми буквами. Недоуменно думаю о неразумно возрастающем в таком случае объеме печатной продукции. Появляется пышнотелая молодая медсестра, садится за служебный столик перед папкой результатов обследования. Листает странички, что-то мне объясняет. Лихорадочно шарю глазами по скупым рукописным неразборчивым записям, пытаясь хоть что-нибудь прочесть. В нижней части одного из листов ухватились слова «мать и сын», удается также выяснить, что проблема связана с петиной спиной. Пользуясь добрым расположением духа медсестры, прошу: «Но вы мне потом расскажете, что случилось с Петей?» Она леденеет, строго говорит: «Нет» (имея в виду, что это относится к функции врача), после чего с прежней старательностью листает странички и что-то объясняет. Машинально верчу в пальцах подобранную с пола букву, вспоминаю все, с нею связанное. Критически осматриваю лист истории болезни, вижу его отчетливо, он выглядит, как и предыдущие, обычным. Говорю, что это не оригинал истории болезни, а копия. Медсестра запинается на полуслове, машинально собираясь возразить. Предъявляю ей букву, привожу свои объяснения, она со мной соглашается.

Маленький ребенок раз за разом взмывает на значительную высоту, и спускается, слегка притормаживая перед приземлением. Малыш безошибочно чувствует этот момент, в нужный миг автоматически расставляя и напрягая ножки, так что приземления завершаются благополучно. Завороженная происходящим, отмечаю все новые подробности — тянущийся вверх трос, к которому прикреплен ребенок; обвязанный ремнями плотный комбинезон малыша; защитное крепление шейного участка позвоночника; крепкие ножки ребенка и бесстрастное выражение лица. Почти во все поле зрения возникает гигантская стена, находящаяся на обширном пустом темноватом пространстве. Окинув ее взглядом, вижу на ужасающей высоте фигурку женщины, занимающейся росписью (результатов не видно, наверно, это был подготовительный этап). Женщина находится в подвешенной на тросе люльке. Правой рукой она выполняет работу, левой держит верхний конец троса, к которому прикреплен ее сынишка, тот самый малыш. Мама приучает его к полетам.

Жулики хотят выкрасть меня, чтобы, под видом женихов, завладеть моим жилищем. Подкрадываются ночью, хватают, куда-то тащат. Успешно отбиваюсь. И это при том, что их несколько, и они застали меня врасплох, спящую, и связали (или спеленали) меня. Бьюсь как лев, а о их намерениях узнаю позже, в полиции.

Мысленное имя: «Уильям Шалль».

Мысленная фраза (мужским голосом, неторопливо): «Там такое было, что один раз отвечать пришлось».

Одиноко стоящая белоснежная ванна. Перед ней, на переднем плане, видится кисть чьей-то руки с вытянутым вверх указательным пальцем. Палец четко, как метроном, покачивается из стороны в сторону. Из-за эффекта перспективы он выглядит соизмеримым с высотой ванны. Бегло, неотчетливо показаны на торцах ванны обозначения электрических полюсов.

Мужчина говорит спутнику, что удивительно, что такие-то две персоны умерли, а ты вот жив (названы имена из группы БИТТЛЗ). Это произносится со скрытой издевкой, замаскированной фальшивым восхищением. Собеседников не видно, но они чувствуются.

Мысленная фраза: «Тут меня друзья назвали хлорофилловой женой» (имеется в виду не хлорофилл, а хлороформ).

Делаем последние шаги по направлению к вершине красивой пологой горы. Вокруг другие вершины, покрытые короткой зеленой травой, простор, голубое небо и больше никого и ничего - только мы, небо и горы.

Сон про Лучика, которому в этом сне было лет десять.

Высказываю спутникам мнение в отношении нескольких, видимых неподалеку темных фигур (все персонажи виделись смутно).

Мысленный диалог (женскими голосами). Спокойно: «И в сорок пятом - сорок шестом.» - Эмоционально: «И в сорок пятом. Даже в сорок шестом!» (неясно, о каком из прошлых столетий идет речь).

Мысленная фраза: «И та часть книги погружается в безмолвную тишину».

Мысленная фраза (женским голосом, добродушно): «Вась, я тебе скажу, почему».

На улице обращаю внимание на четырех молодых восточных женщин, одна из которых поразительно красива. Вижу их снова в холле общественного здания, уже без красавицы. Не удержавшись, говорю одной из них о поразившей меня красоте их приятельницы. Спохватываюсь, что допустила бестактность. Неуклюже изворачиваюсь, сочиняя на ходу, что черноглазые брюнетки вообще кажутся мне необыкновенными, так как я жила в северной стране, где такого типа людей не увидишь.

Мысленные фразы (женским голосом): «Ну, давай, засыпай. Ну, давай, засыпай» (речь идет о погружении в сон). Первая фраза звучит мягко, вторая — настойчивей, в ней проскальзывают нотки нетерпения и фамильярности.

Небольшую связку узких длинных светлых досок вносят в помещение.

Стоя в квартире, у закрытой входной двери, изо всех сил пытаюсь кричать. Просто чтобы меня услышали. Крик почти не получается, но я пытаюсь снова и снова.

Мысленная, незавершенная фраза: «И выросла в своих глазах...».

Мысленные фразы (категорично, в форме возражения): «Слушайте, уже использовано в себе всё. Вплоть до взрывчатки».

Повторившийся несколько раз сон, как бы пытавшийся по-разному сообщить что-то о девочке-подростке. Он завершается мысленной фразой (с одним потерявшимся словом): «Но те, кто ... рассказывали удивительную фразу об этой девочке».

Кому-то (или чему-то) мешаю, решено меня ликвидировать, но не простым и быстрым способом, а медленным подмешиванием в пищу чего-то смертоносного. Мне это известно, но я лишь мысленно отмечаю, что отравленная пища имеет обычный вкус и не вызывает какого-либо необычного эффекта. Сон был в светлых тонах, мы занимались там какой-то трудовой деятельностью (на открытом пространстве), еду нам приносили прямо туда, это были порции чего-то светлого, аппетитно выглядевшего, похожего на непышные, аккуратные торты.

Передо нами встала масса проблем, мы в затруднении. Меня осеняет замечательная идея. С воодушевлением предлагаю искать решение в игровой форме (я назвала ее "Игра в компромиссы"). Предлагаю временно раскидать проблемы любым простейшим способом (они бегло предстают небольшими бесформенными, разбросанными в вертикальной плоскости элементами), а полученную отсрочку использовать для отыскания компромиссного, на хорошем уровне решения. Мне кажется это не только целесообразным, но и увлекательным, полезным. Отыскивая в игровой форме компромиссы, мы будем оттачивать ум и решать проблемы без нервозности. Помню свое оживление, и помню, что несколько раз повторила слова "игра в компромиссы".

Мысленные фразы: «Она была как всесильная. Я никак не могла оторваться (и уйти)» (слова в скобках не произнесены, но уже заготовлены).

Мысленные, с пробелами запомнившиеся фразы (женским голосом, словоохотливо): «...знаете, почему? Во-первых, — я вам не рассказывала?...».

На листе бумаги (слева) идут, друг под другом, слова «Двигатель», «sel 1 и 9» и еще что-то. А справа — смутное изображение (двигателя?)

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом, адресованные ребенку): «Ты помнишь, кто была Ина и кто ...? Кем была Ина? Она все время была...» (фраза обрывается).

Из магазина выходит девочка с тарелкой в руках. Вспоминаю, что искала именно такую тарелку, вхожу внутрь. Осматриваю крошечное помещение. С удивлением обнаруживаю, что у магазина отсутствует задняя стена, земляной пол полого ведет к широкому ручью. Несколько ребятишек бродят по магазину, спускаются к ручью, копаются в прибрежном песке. Вижу ямку и узкотелую золотую рыбку, барахтающуюся в кашице из воды и песка. По центру ручья тянется металлическое сетчатое заграждение. Сквозь него видится противоположный берег, крутой, высокий, темный, там тоже находится несколько детей. В одном месте заграждение подходит к берегу, у него стоят (спиной ко мне) и смотрят на воду невысокая старушка с маленьким мальчиком. Удивляют разгуливающие по магазину дети, пришедшие поиграть в песке на кромке ручья. Удивляет продавец, не обращающий на них внимания. Говорю себе, что такое возможно только за границей.

Перед уходом в родильный дом (рожать) разговариваю в прихожей с мамой*, тут же стоит сестра. Спохватываюсь, что мы ничего не купили для младенца, его будет не во что завернуть после выписки. Процедура выписка мельком, невнятно визуализируется. Говорю об этом маме, она отмахивается. Уверяет, что это не проблема, заранее не обязательно это делать (чтобы не сглазить). Уточняет насчет расцветки детского приданного, полуутвердительно говорит: «Только зеленого не надо». Однако я ничего не имею против зеленого цвета, в воображении даже предстает симпатичная зеленая пеленка. Просыпаюсь, не успев ответить.

Справа появляется внушительная фигура, облаченная в черное, в том числе в роскошную черную мантию с необыкновенными переливами (что-то вроде блеска драгоценных камней). Фигура окружена многочисленной свитой, тоже в черном. Мы, несколько человек, глядя на появившихся, говорим себе, что «и не представляли, какая величественная мантия у нашего Руководителя» (ничьи лица не виделись, спутники мои лишь ощущались).

На широком корытообразном (кажется, жестяном) столике слабо ворочаются новорожденные Существа, похожие на помесь младенцев и птенцов. Их влажная кожа была неприятного буро-серого цвета.

Мысленная фраза: «У вас произошло увеличение срока длительности».

Мысленная фраза (быстрым женским голосом): «Я вам мешаю?»

Оказываемся в фантастическом месте, среди вздыбленного ландшафта. Здесь прокладывают широкую улицу, засыпанную сейчас песком. Нам нужно пересечь ее с двумя малышами в колясках. Понимаю, что коляски будут застревать в песке, прошу Петю помочь, он соглашается. Смотрю в окно. Начинает смеркаться, засыпанная песком трасса круто уходит вверх. Кое-где на горизонтальных площадках за столиками кафе сидит молодежь. Обочины обрамлены густым лесом и валунами. Говорю, продолжая стоять у окна, что улица освещена и не безлюдна. Принимаемся за трапезу. Петя лежит в кровати, приношу ему тарелку с едой, прошу поторапливаться. Тарелка выскальзывает из петиных рук, падает на каменный пол, но вопреки моим опасениям, не разбивается и даже не переворачивается.

Два массивных экструдера со сменными насадками. Оба висят в воздухе, как нечто невесомое. Это делает их похожими на компьютерные штучки (во сне этого не осознавалось). Акцентировалось наличие сменных насадок как достоинство устройств.

Мысленная фраза: «Это они всегда придумывают, если хотят кого-то вытурить».

Мысленная фраза (глуховатым женским голосом, серьезным тоном): «Пожалуйста, не растягивайся, здесь случай из серьезной серии».

Мысленная, обрывочно запомнившаяся фраза (категоричным тоном): «Однако ... что вечером ... когда-нибудь».

Молодая женщина с ребенком на руках энергично шагает по кромке многолюдного тротуара. Вдруг, почти на ходу, спускает малыша с рук (якобы за провинность, хотя ничего такого не было видно), и не оборачиваясь, продолжает путь. Ребенок стоит, не в силах поверить тому, что произошло. Его мать удаляется с непреклонным видом, и кажется, даже не намерена обернуться на свое дитя. Это видится смутно, но язык тела малыша и матери более чем красноречив.

В конце сна несколько человек рассматривают лист с текстом. В последнем предложении  содержится слово «Скорпион» (не запомнилось, с заглавной или со строчной буквы). Кто-то говорит (полувопросительно): «Скорпион — это (такая-то) собака?» (прилагательное не запомнилось). Другой уверенно заявляет: «Да. Пресыщенный Дьявол».

Смутно, в серых тонах видится щенок, жадно, с неуемным любопыством обнюхивающий все, до чего позволяет дотянуться поводок. Из того же любопытства начинает жевать большой, не помещающийся во рту осенний кленовый лист.

Мысленная, издалека донесшаяся фраза: «Это тот, защелкнутый». P.S. На этом записи снов временно прерываются (по объективной причине).

Мысленные фразы (женским голосом): «А, ну здесь пройдете? Нету».

Мысленные фразы (женским голосом, задумчиво): «Душа отлетела. Как это она (отлетела)?» (слово в скобках если и не произнесено, то во всяком случае заготовлено).

Сон про что-то, видимое мной. Оно было одним, а казалось другим. Иллюстрацией служил видимый в щель яркий свет.

Мысленная, частично запомнившаяся фраза (недовольным мужским голосом): «На машине так неудобно спать, на машине...» (речь идет о кабине грузовика).

Мысленная фраза (ритмично, и отнюдь не заикой): «Тут ва- тут ва- тут ваша структура потеряет форму». Смутно видится тонкая металлическая квадратная пластина. Ее обхватывают по периметру крепким шнуром и стягивают. Она, теряя устойчивость, асимметрично изгибается.

Мысленный призыв (мужским голосом): «Тетя Марусь! Тетя Маруся!»

Окончание мысленной тирады: «...Похоже. На кожечку».

Мысленная, незавершенная фраза: «Я нахожусь, стараюсь находиться одна...».

На крыльце здания Коллегии адвокатов умирает молодая женщина. Две-три проходивших мимо женщины склоняются над ней, и почти сразу же умирающая испускает дух.

Занимаюсь чем-то, сидя за письменным столом. Слышу негромкое, деликатное постукивание во входную дверь, откликаюсь: «Сейчас, иду».

Человеку дают завуалированную взятку. Не деньгами, а гарантией оплатить услуги сиделки на время его непродолжительной отлучки из дома.

В коридоре общественного здания со мной заговаривает незнакомый молодой корреспондент (журналист) и просит его поцеловать. Отвечаю, что сейчас не посмею, но что если бы мне было восемнадцать лет, выполнила бы просьбу с удовольствием (тут на миг даже промелькнула я, восемнадцатилетняя). Журналист говорит, что хочет дать мне БРАСЛЕТ, и поясняет, что сейчас у меня нет проблем со здоровьем, а с помощью браслета так будет всегда. Ведет меня для этого в какое-нибудь укромное место, заглядывает по дороге в помещения, но везде людно. Машинально,  молча следую за ним, и вдруг бегло чувствую, что браслет уже на моем правом запястье (сон даже смутно показал этот серый, туманообразный обруч). Журналист входит в небольшую секцию, направляется к дальней правой комнате (предварительно заглянув в остальные). Комната оказывается больничной палатой, здесь находится пара пациентов и их посетители. Пусты лишь две койки у задней стены, под окном, заправленные чистым светлым бельем с пышными одеялами. Только было присаживаемся на краешек левой, как вдруг одеяло на правой кровати приходит в движение, из-под него высовываются голова и рука тщедушного, до черноты высохшего калеки. Черной тростью калека пытается дотянуться до одного из черных выключателей в изголовье кровати.  Журналист с доброжелательной готовностью приходит ему на помощь, после чего направляется в мою сторону (сон был не цветной, отчетливо виделась лишь комната, в которой мы оказались, но сам журналист был фигурой более чем условной).

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (мужским голосом, с усмешкой): «Он что же ... не был и никого не материл?»

Мысленные фразы: «С вистом. Висты ушли сами».

Мысленные фразы (задумчивым женским голосом): «Валери. Валери, Валери, Валери же».

Мысленная фраза (быстрым женским голосом): «Пусть энциклопедии».

После ухода гостей привожу в порядок квартиру. Лихорадочно кручусь, орудуя веником не только по полу, но и по левому кухонному столу, покрытому, к моему удивлению, толстым слоем пыли. Переключаюсь на комнату, слышу призыв: «Вероника, ну что ты там все ... давай поболтаем» (одно слово не запомнилось). Это говорит кто-то из условно видимой супружеской пары, оставшейся пообщаться. Иду на кухню, вижу там еще и Берберов. Они сидят за правым, уставленным посудой столом (а левый стол исчез).

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом, обеспокоенно): «Мы идем ... Нет, ты скажи: нет, нет».

Мысленная фраза: «Ну, у вас здорово — интернат знаний».

Спускаемся по широкой светлой мраморной лестнице, находящейся под открытым небом и замусоренной. Мусор выглядит странно. Вижу две-три, в рост человека, банки из-под майонеза и такую же огромную пластиковую коробку из-под маргарина, в которой, подогнув ноги, лежит человек.

Примеряю (на улице) только что купленную пару обуви. Останавливается женщина с девочкой-подростком, с интересом смотрит на сандалеты, хвалит, но говорит, что они велики (я вообще-то и сама об этом подумала). С удивлением убеждаюсь, что обувь мне в самый раз. Потоптавшись и почувствовав небольшое непонятное неудобство, снимаю сандалеты — в глаза бросается, что оба они на левую ногу (непонятно, как я не заметила этого раньше, по форме подметок). Говорю об этом женщине, показываю подметки и думаю, что обувь нужно вернуть в магазин.   

Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза (мужским голосом): «Ради ... ищет в женщинах чего-то, типа подставки или...».

Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «...насколько у тебя терпения хватает».

Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (женскими голосами). Активно: «Было посвящено теме ... молодежи».   -  Примирительно: «Вот именно. Теме молодой интеллигенции».

В воздухе висит, на плечиках, мужская белая рубашка в темную полоску. Появляется горизонтальная стойка с мужскими галстуками. Мне нужно выбрать один, на свой вкус, это является для меня негласным тестом. С такой же целью нужно будет выбрать одну из пока еще не представленных (но уже намечающихся справа) мужских рубашек. Выбрать не для кого-то конкретно, а просто на свой вкус.

Мысленная фраза: «Малышка отоспалась очень хорошо».

Мысленная, почти неуловимая фраза (женским голосом): «Где-то наш детеныш».

В конце сна стою с приятельницами у буфетной стойки, намереваюсь заказать кофе и пирожное. Стоящие передо мной приятельницы, все, как одна, говорят буфетчице: «Капучино и кофе». Автоматически повторяю за ними: «Капучино и кофе», не очень представляя, что такое капучино. Смутно припоминаю, что это что-то из взбитых сливок. А как же пирожное? Спохватываюсь, заказываю и пирожное. Получаю на маленькой тарелке бисквитное пирожное с несъедобным на вид, ядовито-желтым кремом.

Чтобы доставать документацию с верхних полок, я пользовалась высокой табуреткой Ганса. Пирамидальный остов ее сварен из прочных черных металлических полос, а массивное круглое сидение было деревянным. В очередной раз ухватившись за край табуретки, чтобы оттащить ее к полкам, чувствую, что остов разболтался, стал хлипким. Озадаченно обдумываю ситуацию, и поскольку пользоваться табуреткой опасно, решаю ее разломать (надеясь, что это не вызовет неудовольствия Ганса). Принимаюсь за дело, почти без усилий отдирая куски ставшего (вдруг) трухлявым сиденья, и не удивляясь ни этому, ни тому, что остов теперь прочен, как прежде (табуретка виделась и осязалась вживую).

Мысленно сообщается, что для каких-то целей потребовались (в планетарном масштабе) люди определенного типа, и они появились. Видится множество икринок (черных точек), погруженных в прозрачную желеобразную сероватую среду.  [см. сон №1751]