В финале сна говорю его персонажам, что лиц, из-за которых они претерпели столько страха, бояться не нужно. Объясняю, что лица эти не являлись живыми людьми, «они были нарисованными». Предстает лист бумаги с поясным (небрежным) изображением двух-трех лиц. Не запомнилось, видела ли этот лист лишь я, или он был виден и моим невнятным собеседникам. «Они были нарисованными» - это мое умозаключение по итогам воспринятого, что-то типа ясновидения. Людям же, претерпевшим столько страха, указанные лица казались живыми, реальными, настоящими.

Мысленная фраза-стих: «Я мерял все не меркой правоверной».

Мысленная фраза: «Он просто - ходил, читал, вязал».

Медленно рождается начало мысленной фразы: «ВидЕние старушек...». Медленно делается вторая попытка: «ВидЕние от старушек к...». Видится старая каменная стена со старинной черной железной дверцей. Внимание направлено на замочную скважину.

Мысленная фраза: «И я его спрашиваю: а сейчас у вас есть танковое письмо?»

Одноразовое занятие по эзотерике. Сижу в левой части помещения, разговариваю с двумя мужчинами, остальные (несколько женщин) сгрудились справа. Что-то рассказываю, один из мужчин, во власти непонятного порыва, вдруг выходит к лектору и начинает петь, поет так вдохновенно и самозабвенно, что жилы на его шее раздуваются слишком угрожающе.

Насекомое, длинными конечностями и манерой передвижения напоминающее паука, но совсем не паучьего, бледно-зеленого цвета рывками пересекает письменный стол. Прежде, чем успеваю среагировать, оно скрывается под раскрытой тетрадью.

Я будто бы не сплю, мысли о том, о сем посещают меня чередой (особо не задерживаясь). Вдруг чувствую, что не могу перестать думать о чем-то очередном, чепуховом. Происходит НЕВИДИМОЕ НАСИЛИЕ, воздействие извне, заставляющее продолжать думать о чем-то, совсем неинтересном. Ощущение непонятного постороннего воздействия было очень неприятным. К тому же я не абсолютно уверена, что это мне лишь снилось.

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом, категорично): «Всё! Я ... не переношу» (имеется в виду чувство неприязни).

Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза: «Наши ... разработчики наши, должны сточить нас до...». Видится небольшой (с карандаш) металлический (по виду) стержень прямоугольного сечения. Кто-то, практически невидимый, стачивает стержень на вращающемся точильном камне. Процесс идет легко, мягко. К тому моменту, когда я проснулась, от стержня оставался огрызок с четверть первоначальной длины. Речь идет о притуплении (стачивании) какой-то эмоциональной характеристики Людей.

Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза (убежденно): «Тот, кто ... не может понять, что делать...».

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы: «...типа карточка. Я не очень люблю писать».

Мысленная фраза: «Семейство Сатаны». Последнее слово визуализируется.

Окончание мысленной фразы (безмятежным женским голосом): «...или еще какой организации, которая мне грозит» (речь идет о неприятности гипотетической).

Мысленный диалог (женскими голосами). Издалека, вяло: «Все равно. У вас было лучше».   -  Энергично: «У вас было лучше, чем вообще».

Мысленный, с пробелом запомнившийся, дружелюбный диалог (мужскими голосами). «Вот, смотри ... Никто не отвлекает?»  -  «Нет».

Идем с Петей по делу, мне понадобилось в туалет (кажется, это было уже в том здании, куда мы шли). Захожу в кабинку, закрываюсь на защелку, на миг отвлекаюсь, глядь – а унитаз уже занят (при закрытой-то дверце). Кабинка становится просторной, в ней оказывается несколько женщин (хотя очередь должна быть снаружи). В результате этой бестолковщины то жду своего череда внутри кабинки, то выхожу наружу и дергаю дверцы других кабинок. Свербит мысль, что задерживаю Петю (предупредившего, что куда-то торопится). Потратив впустую время, покидаю туалет, идем спешно разыскивать нужное помещение.

В финале полнометражного сна окруженная эмоционально нейтральными персонажами женщина отчаянно кричит: «Нет! Нет!!» Она стоит в центре случайно образовавшегося круга, содержащего десятка полтора лиц обоего пола. Люди неторопливо вышли из разных углов комнаты и стоят не вплотную друг к другу, за их спинами темнеют предметы мебели (это видится смутно, сверху).

Мысленная, незавершенная фраза: «Она потом косилась на нас, думая, что папа...».

Мысленная фраза (быстрым мужским голосом): «Я же вообще-то долго и не говорил никому».

Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (женским голосом, возмущенно): «И ... счетчика — помещение надо сделать» (оборудовать).

Сижу за обеденным столом, с кем-то разговариваю. Случайно, к немалому удивлению обнаруживаю, что голова моя обмотана теплым темно-серым шарфом.

Человека, отлично успевающего по всем предметам, кроме иностранного языка, спрашивают, почему у него так происходит. Возникает лист бумаги с несколькими, записанными в столбик словами.

Фрагмент сна (под утро): мне рекомендуется чаще находиться среди людей - не с ними, а среди них, как бы для моей же пользы.

Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза (рассудительно): «Вопреки ... - ибо от этого поехала бы голова — я взял...».

Готовится угощение для гостей, бутерброды-канапе из квадратных ломтиков черного хлеба с пышно взбитой бело-розовой массой. Эпизод воспроизводится еще раз. На третий раз там приводится рецепт изготовления канапе (не помню, на каком языке, но не на русском). Читаю его вслух, с последней фразой просыпаюсь, записываю ее: «Дать весь вкус, что имеется в доме». Засыпаю, вижу четвертую часть, все о том же самом, где в финале предстает крытая помойка.

Окончание мысленной тирады: «...но это не так. Если что произойдет, то первая боль будет (у него) через руки». Смутно видятся кисти рук сидящего человека.

Некая С.Фогюстон развивает бурную деятельность по спасению мужа, совершившего крупное хищение. Страстно и неоднократно выступает публично, убеждая, что супруг ни в чем не виноват. Действие переносится в большой загородный дом (в какие-то мгновенья похожий на коттедж моего детства). Там находится эта женщина, ее муж и разновеликие дети (среди которых была и я). Вокруг забора усадьбы стягиваются полицейские в темно-зеленой форме. Разводим два костра по обе стороны от дома. Взрослые велят нам развести еще один, в большой сковороде, заполненной углями прежнего костра. Костры должны, по преставлению взрослых, являться свидетельством нашей невиновности в глазах подбирающихся полицейских (которых сон иногда мельком показывает). Угли сковороды служат уликой, так как там сжигали то, что не должно попасть в руки полиции. Говорю взрослым, что для полиции не составит труда определить, когда именно горели угли. И если мы разведем поверх них новый огонь, полиция, если что-нибудь заподозрит, сможет с помощью лабораторного анализа установить, что в сковороде следы двух костров. Взрослые говорят, что ни на что уже нет времени, и чтобы мы живо развели в сковороде огонь и сели вокруг него с невинным видом. Все исчезает. Оказываюсь в душевой кабинке, где принимаю душ, и где мыло взбивается в фантастически густую белоснежную пену. Каким-то образом оказывается, что стою я под душем в одежде - будто бы собираясь лишь вымыть голову (покрытую шапкой белоснежной пены) и по неосторожности немного замочив одежду на спине. Удивляюсь, как это я вошла под душ в юбке, блузке и свитере. Одежда полностью намокает, начинаю ее стягивать. Это дается с трудом и не до конца. Свитер снялся, а в блузке застреваю с поднятыми вверх руками, не в силах продвинуться ни взад, ни вперед, и от этого весьма и весьма неприятного чувства просыпаюсь.

Мысленная фраза (спокойным женским голосом): «Если злющее — ой, меня подожди».

Телепередача, посвященная русским эмигрантам в Америке. Камера показывает комнату, заставленную разномастной мебелью. Молодая женщина сидит у круглого столика, заваленного фотографиями, книгами, альбомами. Они неторопливо проплывают в кадре - невидимая рука поочередно берет их, поворачивает к объективу и так же неторопливо возвращает на место. Тон передачи не мажорный.

Мысленная фраза (оживленным женским голосом): «Я украла ее».

Подравниваю ножницами края бумажных округлых листов. Складываю пополам, подрезаю, прикладываю к чему-то, светящемуся несильным багровым светом. Обнаруживается, что подрезаю небезупречно.

«И случилось то, что раньше не случалось, никогда (раньше) не выступали здесь негры», - скрипучим голосом говорит тщедушный сутулый субъект. На нем слишком просторный, горчичного цвета сюртук (или фрак) и бабочка, что наводит на мысль о цирковом наряде (не клоунском). Субъект произносит эти слова, тихо спускаясь с крыльца и нетвердой рукой придерживаясь за перила.

Фигура в форме уложенной на бок полувосьмерки сочного алого цвета, один из хвостиков которой был зубчатым.

Обрывки мысленного диалога. «Нет, что я ... чувствительностью». - «Чувствительностью ... ? Цветной?»

Окончание мысленной фразы: «...и он совершенно не выглядит беспомощным». Неотчетливо видится (по пояс) человек в темном жестком, со стоячим воротником плаще. Плащ - как бы, как панцирь, защищающий мягкую плоть.

Мысленные фразы: «Пробел с памятью. Проблемы с памятью».

Четыре мешочка из светлой ткани (с закрученным наружу верхним краем) заполнены вытянутыми зернами (типа фасоли). В каждом мешке зерна определенного цвета. Это будто бы символизирует Четыре Направления Буддизма. В первом мешке зерна густо-серые, в последнем — светло-фиолетовые. В двух средних было как-то непонятно, без цвета. Не бесцветно, а именно без цвета. P.S. Сейчас, записывая сон, я подумала, что, может быть, это означает, что непосвященный не способен увидеть эти цвета?

Нахожусь в светлом многоэтажном административном здании. Подхожу к двери, ведущей в туалет, читаю над ней вывеску: «Для женщин». Вхожу, вижу несколько кабинок (часть которых занята) и нескольких женщин в проходе. Вдруг появляется несколько мужчин, с недоумением смотрю на них, выхожу наружу, проверяю надпись, убеждаюсь, что прочла верно. Замечаю левее, почти впритык к этой двери, еще одну, над которой написано «Для всех». Иду туда, вижу такое же чистое, аналогичного назначения помещение, пустое. Предполагаю, что мужчины ошиблись дверью, выхожу наружу, говорю об этом Пете (он был в дошкольном возрасте и копошился на полу, около правой двери; лица его я не видела).

Мысленные фразы: «Это корт для тенниса. Как вы occupated it?»

Думаю, что когда малыш подрастет и достигнет трехлетнего возраста, мы с ним приступим к изучению Мира. Малыш виделся смутно, почти неразличимо.

Обрывки мысленных фраз: «...садится за стол. И ... греха, что...».

Сижу с двумя женщинами (приятельницами?) на бульваре, в пустом открытом кафе. Вижу крадучись приближающегося Бербера, понимаю, что меня ждет сюрприз. Бербер с улыбкой садится напротив меня. Почти сразу возникает Польк, за ним еще несколько наших (лишь ощущаемых). Польк разглагольствует о том и о сем. Рассказывает, что у них на работе, после разговоров о психологической совместимости, женщины, вняв каким-то советам, сидят теперь с закрытыми платками лицами. В ответ пересказываю вычитанное в книжках по психологии. Там утверждается, что теперь уже твердо установлено, какой пыткой является для людей необходимость из года в год сидеть на работе среди одних и тех же лиц. Польк, развивая тему, добавляет, что иногда этот психологический дискомфорт приводит к трагедиям. Протягивает руку в сторону дорожки, на которой, неподалеку от нас, распростерлась темная фигура (труп), очередная жертва психологической несовместимости. Бегло взглянув в указанном направлении, возвращаемся к болтовне ни о чем, обо всем, о чем попало.

Мысленная, обращенная к ребенку фраза: «Димочка, не на этом кустике!»

Распутываю провода телевизора и радио.

Мысленное слово: «Полюс».

Мысленные фразы (мужским голосом, дружелюбно): «Але, это я. Это я. В центре недавно».

Вхожу (за компанию с приятельницей) в клинику экстрасенсов. Это относящаяся к клинике Лаборатория, где мануально воздействуют на вещи пациентов. В большом светлом помещении специалисты сосредоточенно, безмолвно снимают таким косвенным образом негатив (пациенты в это время ютятся в тесном коридоре в дебрях клиники). Тихо, чтобы не мешать, перехожу с места на место. Одна из сотрудниц держит распростертые ладони над бумажным пакетом (мне представилось, что это фабричный пакет с парой плотных резиновых перчаток). Еще одна помещает объект в похожий на термостат аппарат (персонажи виделись сносно, а интерьер - вживую).

Симпатичное чистое окошко с крестообразным деревянным переплетом в верхней части задней стены пустого помещения. Стекла покрыты каплями дождя, но видно, что уже распогодилось, дождь иссякает.

Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (женским и мужским голосами). Быстро: «Дед, наверно, был...».   -  Рассудительно: «Нет, не совсем так. Ну что он читал? Ну, Успенского читал».

Выхожу на балкон, перед глазами окруженный жилыми домами пустырь. Неосознанно замечаю что-то необычное в ветвях растущего поблизости большого дерева. Внимание переключается туда. О, чудо, на ветвях удобно разлеглись, вытянувшись во весь рост, два бродяги. Вижу их отчетливо, они спят, опустив на лица головные уборы. Но вот просыпаются — двое молодых мужчин, брюнет (правее) и блондин (чуть повыше, левее). С изумлением смотрю, не понимая, как они туда вскарабкались (ветви дерева начинаются с уровня балкона, то есть достаточно высоко). А бродяги лежат с самым непринужденным видом. P.S. Это был живой живописный, замечательный сон!

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Подождите ... ну уж сделайте поприличнее».

Мысленный, с пробелами запомнившийся диалог (мужскими голосами). «...что за этим стоит».  -  Задумчиво: «Может, ... что-то там видит. Видит паранойю...» (фраза не завершена).

Мысленная фраза: «ЗАЧЕМ СПАСАТЬ ... ЕСЛИ МЫ НЕ ЗНАЕМ, ЧТО С НИМИ ДЕЛАТЬ". Не запомнилось (или было затушевано) слово, обозначающее объект действия, но можно предположить, что фраза эта является реакцией Небес, к которым я вчера под вечер, полубеccознательно, в полном отчаяньи, мысленно обратилась (наяву) с мольбой: "Спасите нас!"  А утром решила, что раз Небеса не берутся помочь, значит у нас, по мнению Небес, достаточно сил, чтобы справиться самим.  

Мысленная, незавершенная фраза-пояснение: «Ведь следующий — хема, а кра(сный)...».

Беспокоясь за Петю, отправляюсь его проведать. Иду (вправо) по туннелю, вырубленному в скальном грунте. Сворачиваю на повороте налево, оказываюсь у небольшой пещеры, украдкой заглядываю внутрь. На постели скального ложа вижу Петю, он лежит на спине, с закрытыми глазами, выражениие лица спокойное, безмятежное. Подносит ко рту ломтик мармелада, неторопливо жует. Успокоенная, поворачиваю назад. В пещере раздается чей-то голос. Тихо возвращаюсь. У петиной постели сидят два-три человека из селения Адамс. Один проникновенно говорит, что ему (или им всем) негде переночевать. Петя, судя по выражению лица, принимает все за чистую монету, мне же ясно, что все это - сочиненная с какой-то целью небылица. Иду к выходу. На каменном уступе сидит красивая птица (похожая оперением на голубую сойку, только раза в два крупнее). Еще на одном уступе попадается еще одна птица, такая же крупная, более яркой, пестрой окраски. Обе они находились в примыкающей к пещере части туннеля.

Сон, в котором я действовала необычайно успешно.

Вхожу (без стука) к Камиле, в одноэтажную виллу. Молча пересекаю салон, краем глаза вижу Кима, в одной из комнат нахожу Камилу с младшими сыновьями. Спрашиваю, не пришла ли к ним по ошибке бандероль, адресованнная Лучику. Смутно видится трепещущий от нетерпения Лучик, ожидающий дома бандероль, и сама она, обернутая в грубую коричневую бумагу. Бандероль была размером с книгу и содержала что-то, обозначенное во сне словом «Молитва».

Мысленная фраза: «А скажи, Вася, как тонко они поют». Фраза выражает (на доступном говорящему языке) восхищение пению невнятно показанных животных.

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «А если ... будет знать еще одно правило написания писем».

На тротуаре лежит крупная спокойная черная собака. Появляется ведомая мужчиной на поводке небольшая, тоже черная, курчавая собачонка. Весело семенит к большой, поиграть, но оказывается проглоченной. В раскрытой пасти большой собаки (все так же лежащей на тротуаре) отчетливо видится торчащая из горла беззаботная мордашка маленькой. Маленькая будто бы и не замечает изменений в своем положении (а мимо моего внимания не проходит факт, что маленькая не так уж мала, чтобы оказаться проглоченной, хотя бы по шею). Мужчина пытается ее вызволить, тянет изо всех сил за голову. Кто знает, чем бы это кончилось, но тут появляется третья собака, темно-серая, кряжистая, бойцовая. С такой шутки плохи, мужчина в страхе ретируется. Смотрю на лежащую большую собаку, на приближающуюся к ней бойцовую и думаю, что бойцовая (в силу своего нрава) может не удержаться и напасть на большую. Но та (в силу своих внушительных размеров) может оказаться бойцовой не по зубам. Что же касается маленькой собачонки, то ее, по моим предположениям, спасает от растерзания бойцовой именно то, что она сейчас укрыта в пасти большой собаки.

Во втором сне мухобойкой досталось тем, кто создает пробки на дорогах - смутно показаны пробки, а процесс с мухобойкой был так же абстрактен, как и в первом случае. [см. сны №0062, 0064]

В большой коммунальной квартире живем, в числе прочих, я с мальчиком (в одной комнате) и мама* (в другой). Выхожу утром в салон, мама и два-три жильца смотрят (с вечера) телевизор. На кушетке у стены спит женщина (которой, как я полагаю, свет и телевизор мешают). Иду в мамину комнату, где находятся мои полотенца, чтобы взять одно. Мама отвечает на просьбу так отчужденно и холодно, как никогда в жизни себе не позволяла. Я шокирована. Оказываюсь с мальчиком на людной деревенской площади. На длинном столе женщины в определенном, сложном порядке расставляют тарелки. Дети выстраиваются напротив тарелок, мой мальчик встает у ближнего торца. Взрослые, как им тут полагается, стоят позади детей. За каждым ребенком вижу по нескольких взрослых, лишь позади моего мальчика стою я одна.

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Тут несколько ... в общем, вы получите».

Стопка книг.

Мне снится, что я СПЛЮ и вижу сон, в котором, наряду с другими персонажами, участвую сама. А проснувшись после этого сна во сне, кому-то его пересказываю. Точнее, бойко, энергично пою, запомнилась последняя фраза: «Дима, Дима, я на проводе, а студенты на земле» (обращение к Диме провторялось на протяжении песни как рефрен; провод — сон мельком показал его - имеется в виду электрический, находящийся под напряжением, не причиняющим мне вреда).

Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог. «У нее...?»  -  «Взять мои документы».

Сон о грандиозном событии, связанном с Небесными явлениями. Оказываюсь, с несколькими спутниками, в бескрайней безликой толпе, вовлеченной в незапомнившееся реагирование на происходящее в Небе. Это было величественное зрелище, из которого почти ничего не запомнилось. Одним из появившихся в Небе видений была изображенная тонкими светящимися голубоватыми линиями фигура странного человекообразного Существа в чем-то типа скафандра. На горизонте темнели огромные мрачные (полуразрушенные?) строения. Рельеф местности был умеренно гористым, невнятные человеческие массы перемещались по нему в разных направлениях. Все земное было смутным, в темных тонах, и виделось сверху. Возвратившись к себе, пересказываем увиденное Окнесу. Он относится к нашим словам со снисходительной усмешкой. P.S. На этот раз все было так многолюдно и внушительно, что я — впервые — отнеслась к такого рода явлению без восторженной экзальтации. 

Окончание мысленной фразы: «...плоха, и все лицемеры плохи».

Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (женским и мужским голосами). Издалека, мягко: «И сколько ни ... исправлять опасности».  -   Близко, четко: «Я и исправляю с удовольствием».

Белоснежная квадратная ванна, частично заполненная чистой водой. Несмотря на закрытые краны, вода прибывает, на поверхности образуются буруны. Спешу к находящимся поблизости людями, говорю, что повидимому лопнула труба, нужно срочно вызвать сантехника. Повторяю это несколько раз, поглядывая на прибывающую воду (но не выдергиваю пробку, хотя такая мысль и мелькнула). Неисправность устранена, возвращаемся к ванне. В сливное отверстие уходят остатки воды, засоренной, к нашему удивлению, мелкими точками, на поверку оказавшимися мушками, их количество растет на глазах. Когда вода уходит почти вся, видим у сливного отверстия омерзительное на вид насекомое (предполагаем, что черные мушки — его приплод). Еще раз явившись взглянуть на ванну, находим ее первозданно чистой, насекомых смыло.

Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (мужским голосом): «Я... перед отъездом. Перед отъездом, пока тебя дома нет».

Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Правильно ... и правильно они тогда п(опятились)».

Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «И бубнит что-то типа того, что ...».

Фрагмент мысленной тирады: «...она выполнила смело. Доброжелательно. И как-то...» (фраза обрывается).

Мысленная, незавершенная фраза: «Она обладает лидерскими способностями, потому что...».

Вечеринка закончилась, нас развозит по домам низкий длинный, полуоткрытый по бокам фургон (на толстых шинах). Не успели остановиться около  моего (сновидческого) дома, как из парадной выходит ватага других гостей (спустившихся якобы из моей квартиры). Состроив (в шутку) соответствующую гримасу,  восклицаю: «На минуту нельзя оставить дом — уже полно!»  Ватага, радостно возбужденная, собирается, кажется, нас повеселить. Шаржин (с необъятным накладным животом), готовясь продекламировать монолог, говорит: «Выкупите меня» (все, кроме лиц, виделось ясно).

Мысленная, несколько раз повторившаяся фраза: «Витает в облаках».

Мысленное обсуждение моего пристрастия к лучшим сортам чая. «Откуда это у нее?» - задается вопрос. После непродолжительного размышления следует догадка: «А-а, это...» (окончание не запомнилось). Визуальный ряд был невнятным.

Окончание мысленной тирады (спокойным, уверенным женским голосом): «...хорошо. Не бойся ее ненависти».